Армянский музей Москвы уже рассказывал вам о непростой судьбе актрисы, сыгравший роль Марички Гутенюк в фильме Сергея Параджанова "Тени забытых предков". Лариса Кадочникова -одна из самых красивых актрис советского кино, дочь актрисы Нины Алисовой и режиссера Валентина Кадочникова, любимого ученика Сергея Эзенштейна, к сожалению, рано ушедшего из жизни. В детстве Лариса занималась балетом, а в 1961 году окончила ВГИК. Была актрисой театра «Современник», затем работала на Киевской киностудии имени А.П. Довженко. С 1964 году она – актриса Киевского Академического русского драматического театра имени Леси Украинки.

Фабула фильма Сергея Параджанова очень драматична. Десятки лет враждовали два гуцульских рода — Палийчуки и Гутенюки. Но случилось так, что Иван Палийчук полюбил красавицу из вражеского рода — Маричку, дочь убийцы своего отца, которой суждено было прожить короткую, но счастливую жизнь. Не мог без нее быть счастливым Иванко. Но он жил дальше. Женился. Был любимым. Детей не было. Хозяйничал. И искал смерти, которая отняла у него любимую.

Фильм вышел на экраны  в 1964 году. Задолго до этого в жизни Ларисы случилась своя большая драма, может быть, позволившая ей так ярко и удивительно лирично сыграть роль возлюбленной Ивана. В 18 лет в 1957 году она встречает уже известного художника Илью Глазунова, который женат и имеет детей. 

Роман развивается на глазах жены, которая "позволяет" Илье увлечься и писать новую музу. 

Это почти через 10 лет ее красота покорит миллионы зрителей в мире, да так, что сам Эмир Кустурица назовет параджановский шедевр лучшим фильмом мирового кинематографа. 

А сейчас молодая студентка глубоко страдает, три года унижений, два аборта. Глазунов ведет себя по отношению к ней как диктатор, развивая ее художественный вкус довольно резкими, критическими одергиваниями. Рядом страдает и другая женщина - его жена Нина Виноградова-Бенуа. Она и сама была одаренной художницей, но оставила карьеру ради мужа. 

Позже Лариса рассказывала о первой их встрече мастера и музы. 

Глазунов усадил меня на табуретку и стал неторопливо разглядывать, как какую-нибудь статую. Я почувствовала себя неловко. А на мне в тот день были клипсы. Очень модные, но дешевые, пластмассовые. Илья поморщился, когда их увидел, сдернул с моих ушей и раздраженно сказал:

— Какое уродство! Тебе нельзя такое носить.
Он вдруг перешел на «ты».
— Они, конечно, простенькие, — начала я, но Глазунов перебил:
— Как ты не понимаешь! Современные поделки, грубые и пошлые, противопоказаны такому лицу, как у тебя — я притихла, а он продолжил в каком-то непонятном восторге: — Странный овал, тревожные черные глаза, страдающие и заставляющие страдать. То, что я искал. Такие лица были у героинь Достоевского.

Он поощрял довольно броский макияж Ларисы. Она обводила черным карандашом глаза, мазала губы красной помадой. Глазунов хвалил.  Считал, что она красится в  своем стиле — роковых женщин Достоевского. Он говорил: «Тебе надо обязательно выделять глаза и губы. Образ получается более выразительным и драматичным».

Сегодня, когда многие пытаются в чем-то упрекать и осуждать Илью Сергеевича, в одно большое оправдание мы можем сказать, что он - единственный художник, кто проиллюстрировал всего Достоевского. И еще этот человек, безусловно, одаренный, с невероятной трудоспособностью, пережил ад блокады. 

Тот, кто хочет приблизиться к истинному пониманию его судьбы и творчества, обязательно должен сходить в Московскую государственную картинную галерею Ильи Глазунова, оставшуюся в эти дни без своего хозяина.

Валерия Олюнина