В критических ситуациях армянские женщины нередко проявляют чудеса мужества, сострадания и мудрости. Именно такие эпизоды из истории приводит в своей статье колумнист Sputnik Армения Сергей Баблумян.

Фотография карабахской бабушки Шармах с винтовкой в руках украсила многие армянские и зарубежные издания. Бабушке — 85 лет, видела четыре войны, по убеждениям — пацифист (желает всем мира), по складу ума — фаталист, отказывается прятаться от обстрелов («если чему-то суждено случиться, оно и здесь случится»). По сути — истинный патриот своей земли.

…Теперь о Кнарик Маркосян. Она больше, чем просто бабушка и даже больше, чем прабабушка: к ее статусу можно смело добавить еще одно «пра», ведь Маркосян — 102 года! Кто видел семейную фотографию этой почтенной женщины, которую перевезли за океан, когда она еще была ребенком, тот, возможно, обратил внимание на необычное спокойствие армян, запечатленных на фоне американского интерьера. Умиротворенность оттого, что геноцид 1915 года обошел их стороной и появилась надежда на то, что кто спасся и остался в живых, тот уже будет жить столько, сколько Бог даст. Бабушке Кнарик Господь отмерил с лихвой. Получается — по делам. Живет она во Фресно (США), переживала за тех, кто воюет в Карабахе.

«Я не хочу, чтобы армяне были стерты с лица земли. Дело идет к тому, что турки собираются убить нас всех. Америка не помогает Армении, это очень и очень плохо», — говорит Кнарик Маркосян.

Армении помогла сама Кнарик Маркосян: она перечислила во Всеармянский фонд «Айастан» миллион долларов.

…Сюзанна Харталян живет и работает в Швеции, сняла фильм о своей бабушке, который получил кучу премий.

«Бабушка, — объясняла Харталян в интервью армянскому изданию «Аспарез», — была у меня необычной. Не любила, когда к ней прикасались, не обнимала и не целовала».

Но бабушка всегда остается бабушкой, и внукам хотелось ее обнимать. А побаивались ее дети из-за зловещих татуировок на руках.

Что это, откуда, зачем? Фильм внучки «Клеймо моей бабушки» объясняет. Это кино о том, как загнанных во время резни в пустыню Дейр-эз-Зор армянских девочек турки продавали арабским племенам. Оптом и поштучно: «бери, кого хочешь и сколько хочешь…». Как сегодня говорят «тату», а попросту клеймо ставили на телах армянских девочек, как тавро на бедре лошади, в обязательном порядке. Как знак идентификации животного.

В настоящее время даже на животных тавро ставят холодным методом, а когда-то выжигали каленым железом. Так когда-то поступили с бабушкой Харталян. Отсюда особенности ее странного для внучки поведения.

…Еще одна бабушка, Шейха-ханум, азербайджанская. Снимок сделан в апреле 1993 года, в самый разгар боев в районе Кельбаджара (Карвачара). Старушка, тогда ей шел 81-й год, прильнула к мужчине с автоматом. «Калашников» в руках армянина из Франции Саркиса Ацпаняна.

Когда Ацпанян вошел в село, Шейха-ханум приняла его за сородича и сказала: «Почему вы так опоздали? Скоро армяне войдут в город. Наши сказали — мы уходим, а за вами пришлем вертолеты. Они улетели, а нас оставили здесь, мужчины сбежали, оставив женщин», — жаловалась Ацпаняну азербайджанка, мать сбежавшего начальника полиции Кельбаджара, не догадываясь, что перед ней стоит армянский солдат.

…Еще одна история бабушки с труднопроизносимым для неармян именем Айкандухт. Родом опять же из Карабаха, вывезли ее в Россию совсем девчонкой, в годы Великой Отечественной войны оказалась в Беларуси.

Дальше из рассказа Виктора Плешевени, с 18 лет партизанившего в белорусских лесах, а с 70-х годов — заведующего корреспондентской сетью газеты «Известия».

…Идет Великая Отечественная война. Зима, Бобруйск, лесная глушь, одинокая избушка на краю оврага. До ближайшего села далеко, но бабушка Айкандухт запаслась всем необходимым и в село, где хозяйничали немцы, почти не заходила.

Та ночь была на редкость морозной, метель замела все тропинки, и когда в дверях вдруг возникли два замерзших немца с автоматами, старая Айкандухт не столько испугалась, сколько удивилась.

Немцы жестами объяснили, что заблудились, хотят есть, согреться и идти дальше. Впрочем, этого можно было и не говорить: незваные гости имели до того жалкий вид, что ждать от них неприятностей было трудно. Айкандухт указала им рукой на стол, но те, оставив автоматы под рукой, пошли к печке отогреваться. Бабушка Айкандухт молча взяла «Шмайсеры», унесла их в соседнюю комнатку и только потом положила на стол еду.

Рассказывает Виктор Плешевеня.

— Когда мы холодные да голодные вошли в избу, фрицы уже собирались уходить. Оружия при них не было и мы пока стрелять не стали, только навели на них винтовки.

А дальше было вот что.

— Бабушка Айкандухт взяла винтовки, усадила нас за стол. «Убивать друг друга будете после», — сказала она.

— Сколько тебе лет? — спросила она меня.

— Восемнадцать.

— Вот и им, вроде, столько же, — кивнула она в сторону фрицев.

…Первыми ушли немцы. Вернув им оружие, бабушка Айкандухт встала в дверях так, чтобы заслонить нас собой. Немцы ушли, не оборачиваясь, метель начинала стихать.

Поступила бы мудрая карабахская бабушка так в воюющем сегодня Карабахе, и если да, было бы это правильно? Не знаю.

Источник: Сергей Баблумян, armeniasputnik.am