Армянский музей Москвы публикует очерк-воспоминание армянского актера театра и кино, народного артиста СССР Соса Саркисяна «Видеть их — счастье», посвященный его знакомству с отцами-мхитаристами в Вене и на острове святого Лазаря в Венеции.

…Год шагай, и тысячу лет,
И повстречаешь предков,
С прадедами свидишься ты
У будущего на пороге.
Но если идя за своей звездой,
Все-таки их не встретишь,
Значит, ты шел неверным путем,
Значит, звезда не светит.

Конгрегация Мхитаристов — одна из святых страниц нашей истории. Это истинные армяне, мудрые, достойные, духом высокие люди. Тысяча благословений в адрес Мхитара Себастаци, основателя этого братства! Тихий, кропотливый труд во имя нации. Мы должны очень гордиться ими, ибо это взлет нашей сущности! И каждый из них — это светлая, чистая личность: отец Нерсес, отец Комитас в Венеции и все, все…

А в Вене я сблизился с отцом Огостиносом (Секулян). Его предки оставили город Ани в 1310 году. Семь веков этот род скитался по всему миру, из страны в страну. Через какие испытания пришлось им пройти, одному только Богу известно. Бывали искушения, бывали потери, случалось, они забывали родной язык, но веру, свои корни, свою национальность — никогда! Волею судьбы мы вновь встретились в Лос-Анджелесе. Из Вены отец Огостинос переместился по другую сторону океана, основал новую школу — варжаран, и снова там, где есть Мхитаристы (пусть не погаснет свет, зажженный Мхитаром), властвует справедливость, порядок, чистота, где уровень обучения по международным стандартам, где любовь, мораль, уважение студентов друг к другу и к своему народу, где живут по заветам Христа.

Доброту и мудрость излучают улыбающиеся глаза отца Огостиноса. Он богослов, блестящий ученый. Древний род его прошел через лабиринты истории, дошел до двадцатого столетия. В юности он не знал родного языка: не то забыл, не то помнил очень смутно, однако на сердце всегда было выбито: он по крови армянин, из этого племени… И стал он членом конгрегации — языковед, педагог, служитель… Стал Великим армянином…

В Венеции и в Вене я был со своим верным другом и талантливейшим кинорежиссером Овиком Ахвердяном на съемках фильма «Матенадаран». Жаль, что тогда, когда впечатления еще были очень свежи, я не предал бумаге все то, что увидел там и почувствовал. Ведь я общался с замечательными людьми, и о них, об их облике много чего поучительного мог бы рассказать. Помню, в Венеции мне 3–4 дня разрешили ночевать на острове. Говорят, сделали большое исключение, потому что такого правила нет — чужой не должен оставаться на ночь! Я был очень благодарен за такую честь. Жил я в комнате по соседству с жилищем Великого Алишана. Атмосфера, меблировка строго аскетическая: умывальник, железная кровать, большой письменный стол. Так и хочется сесть и корпеть над каким-нибудь древним манускриптом, вся суть твоя рвется к духовному труду, к чему-то неразгаданному, к древнему… Словом, хочешь быть одним из них, но увы…

И если у нас есть что-то, чем мы смело можем гордиться, то это Конгрегация Мхитарянов, его удивительные труженики — там не раз озарялись лучи армянских гениев. Это очень армянское, это невероятный подвиг.

Никогда не забуду аббата Венеции отца Нерсеса, этого славного человека с детской непорочностью, мудрого, жизнелюбивого отца Комитаса, их питомцев… После независимости отца Комитаса назначили в Армению, служил он в Гукасяновском районе, в одном из сел, где проживали армяне-католики. Недавно он скончался, я очень скорблю, тысячу раз помилуй Господь его душу…

В Лос-Анджелесе мы снова встретились с отцом Огостиносом, он уже там руководил школой Мхитарянов. Вместе обошли здание школы: классы, столовая, туалет, площадки для игр, бассейн… Невольно тебя охватывает волнение, ты радуешься и гордишься, что армянские дети находятся в таких хороших руках. Отец Огостинос во дворе школы, под деревьями накрыл стол. Мы очень хорошо провели время, вспомнили вместе проведенные дни, вместе проведенные в Венеции. Я спросил у него:

— Отец Огостинос, я не очень много доставил вам тогда неудобств?

— Нет, нет, — ответил он, — мы остались довольны всей вашей группой, вашими фильмами особенно. Для нас была большая честь принимать вас, только вот после твоего отъезда двери и окна мы несколько дней держали открытыми, чтобы запах сигарет ушел навсегда… — И засмеялся, прищуривая свои красивые глаза. А мне стало чуточку стыдно. Но что поделаешь, я заядлый курильщик…

Я иногда сильно скучаю по этим людям. Через несколько лет после этого я сказал Овику: «Слушай, я хочу написать письмо в Венецию, чтобы меня приняли в свои ряды».

— Что это для тебя партия, чтобы ты вошел в ее ряды, — усмехнулся мой друг, — к тому же, что тебе там делать, они люди святые, а ты запятнанный…

— Ну не знаю. Хочу в конце жизни очиститься от этой пошлости, от грехов своих… У них там на острове есть сад, стану садовником, буду ухаживать за деревьями…

— Глупости всякие выдумываешь, — сказал Овик. В общем, письма я так и не написал. Зря…

Ведь на острове святого Лазаря, рядом с ними, ты вдыхаешь запах человека…

2000 год

Источник: Сос Саркисян. «Разорванное время. Мы и наши» / Сос Саркисян ; предисловие Кима Бакши. — Москва : ЮниПресс СК, 2009.