Армянская миниатюрная живопись просуществовала четырнадцать столетий, с V до XIX века. Уже с V века, после записи Месропом Маштоцем армянского алфавита, в стране начинается период расцвета литературы как переводной, так и оригинальной. Это не могло не отразиться вскоре же на искусстве книжной иллюстрации. Но далеко не все рукописи, особенно относящиеся к раннему периоду, дошли до нашего времени. Как работали армянские мастера и какой была миниатюра до XI века — на сайте Армянского музея Москвы.

На протяжении веков Армения нередко являлась ареной военных действий. Страна страдала от полчищ чужеземных захватчиков, подвергалась жестоким опустошениям. Все это привело к уничтожению памятников древнеармянской письменности, среди которых было немало великолепно иллюстрированных кодексов. Однако народ, издавна питавший глубокую любовь и уважение к книге, с поразительным самоотвержением стремился к сохранению своих духовных ценностей. В трудные времена иноземных нашествий беженцы, спасаясь от врага, несли с собой как самое дорогое имущество или закапывали в землю тяжелые фолианты для того, чтобы, возвратившись, снова найти их. Книгу берегли, выкупали за большие деньги, стремились возвратить в храм, где она находилась раньше.

Об этом свидетельствуют памятные записи, широко распространенные в армянских манускриптах. Часто в них упоминаются имена писцов, заказчиков, иногда художников, приводится дата написания рукописи. Нередко указывается область или монастырь, где она была исполнена; в некоторых случаях излагаются современные кодексу исторические события. Все эти сведения являются драгоценными источниками для изучения армянских манускриптов, в частности их иллюстраций, помогают устанавливать хронологию, способствуют правильной локализации.

Большая часть дошедших иллюстрированных рукописей имеет церковное назначение. Это объясняется тем, что искусство средневековья было тесно связано с религией, а также особо бережным отношением к священным манускриптам. Сохранность их в известной мере определила и долговечность пергамена, на котором они исполнены. Первоначально из-за его дороговизны миниатюры исполнялись на обеих сторонах листа, и лишь с середины XI века — на одной. Уже с X века начинает понемногу употребляться и бумага, предпочтение ей отдавалось в некоторых более поздних скрипториях (XIV в.). Однако в Армении пергамен не был полностью вытеснен ею и употреблялся, особенно для богослужебных книг, вплоть до XVIII века.

В соответствии с восточной традицией до XII века листы пергамена, как правило, соединяли в кватернионы — тетради из четырех согнутых пополам листов (16 страниц), которые затем брошюровали. Разлиновка производилась чернилами, более ранняя, углубленная, наносилась острым инструментом. Для письма употреблялись чернила — черные или коричневые, — изготовленные из чернильного орешка. Писали каламом — тростниковой палочкой, заостренной на конце, — или своеобразной «вечной» ручкой, имевшей посередине утолщение для запаса чернил.

В первоначальном наброске миниатюры мастер пользовался линейкой и циркулем; киноварью или охрой намечал основную композицию миниатюры, затем покрывал гуашью отдельные части ее тонким или толстым слоем, в зависимости от принадлежности к той или иной школе. Краски приготовлялись из растений, минералов (желтая, красная, коричневая), цветной земли, окисей металла (синяя, зеленая) или импортировались, как, например, ляпис-лазурь. Из червеца (вортан кармир) делался знаменитый пурпур, он же давал разнообразные оттенки красок.

В качестве связующего материала употреблялся растительный клей (гуашь), в исключительных случаях яйцо (темпера). Золото в миниатюре XII века применялось листовое и только позднее — твореное. Книги получали кожаный переплет, зачастую украшенный высокохудожественными драгоценными окладами из серебра и золота, а иногда из слоновой кости. Эти оклады в силу их чисто материальной ценности дошли до нас в крайне ограниченном количестве.

Первые страницы истории армянской миниатюры окутаны мраком, так как древнейшие иллюстрированные рукописи поглощены временем. Только счастливая случайность сможет еще открыть нам сокровища далекого прошлого. А между тем нельзя сомневаться, что миниатюра в армянских рукописях существовала уже по крайней мере со времени возникновения в Армении раннего феодального общества, идеологическим выражением которого явилось принятие в Армении в 303 году христианства. Вероятно, она имела свои корни и в предшествующем периоде.

Такое предположение подтверждает пока единственная в Армении мозаика в Гарни (III в.); она дает представление об образах древней античности с присущим им на армянской почве своеобразием, от которых должен был отталкиваться художник раннего средневековья. Напомним, что переход к раннему феодализму в Армении не имел той резкой грани, которая на Западе была создана варварским нашествием. На Востоке, в частности в Армении, общество переходило к феодальной формации иными, несколько замедленными темпами. Процесс создания нового шел в постоянной борьбе со старыми нормами, которые зачастую оказывались крайне живучими.

В наиболее ранний период формирования армянского феодального общества, хронологически граничащий с поздней античностью, связь с ее культурой и искусством была естественна и логична. Противопоставляя себя язычеству, новая, христианская религия широко пользовалась образами, созданными в предшествующий период, иногда просто переосмысляя их в соответствии со своим учением.

Следует подчеркнуть, что феодальное общество Армении на раннем этапе развития было прогрессивно для своего времени. Его возникновение было связано с глубокими социальными и идеологическими сдвигами, вызвавшими к жизни культурный подъем в стране. Вершина этого подъема отмечена именами Месропа Маштоца, создателя армянской письменности, и Мовсеса Хоренаци, отца армянской историографии, — блестящих и разносторонних ученых, знатоков не только своей, но и сирийской и эллинской культуры, воспитателей армянского юношества. Их научные достижения, так же как и сохранившиеся до наших дней замечательные памятники армянского зодчества V-VII веков, позволяют утверждать, что Армения этого времени являлась неотъемлемым звеном культурного мира, в состав которого входили страны Ближнего Востока и Средиземноморья.

К сожалению, мы почти не знаем армянской миниатюрной живописи этого времени. Однако из письменных источников известно, что уже в V веке в Армении существовали крупные скриптории, где рукописи переписывались и иллюстрировались. Из одной памятной записи узнаем о вкладах, сделанных при католикосе Ованнесе (572/573) в монастырь Ванкуйс для нужд вардапетов (ученых монахов), владеющих искусством письма и украшения священных книг. Число вардапетов достигало тридцати шести человек.

С полным основанием можно предполагать, что среди написанных в то время рукописей имелись и пурпуровые кодексы. Вртанес Кертог (автор конца VI — начала VII в.) в своем трактате, направленном против иконоборцев, пишет: «Когда мы видим Евангелия, расписанные золотом и серебром и, более того, имеющие оклад слоновой кости и пурпуровый пергамен, и когда мы поклоняемся святому Евангелию или целуем его, мы не поклоняемся слоновой кости и лаку, купленным и привезенным из варварских стран, но слову Спасителя, написанному на пергамене».

В то время в армянских храмах существовали и монументальные росписи. Тот же автор, противопоставляя статуям богов языческих капищ росписи христианских храмов, перечисляет их религиозные сюжеты — деву с Христом на коленях, св. Григория и его мучения, св. Стефана, избиваемого камнями, святых дев Гаянэ и Рипсимэ, и далее: «Все, о чем рассказывает святое писание, исполнено росписью в церквах».

Этим опровергается представление о раннем феодальном искусстве Армении как иконоборческом, то есть не допускавшем изображений в росписях на стенах храмов. Трудами Лидии Дурново выявлено и скопировано значительное количество памятников монументальной армянской живописи VI-VII веков. Памятники эти дали основание отнести к уникальным произведениям ранней миниатюрной живописи VI-VII веков иллюстрации, подшитые к концу знаменитого Эчмиадзинского Евангелия 989 года, великолепный оклад которого из слоновой кости является первоклассным образцом восточнохристианского искусства.

В VII веке Армения подверглась опустошительному арабскому завоеванию и вошла в состав огромного государства, получившего название Арабский халифат. Теперь уж не приходится сомневаться в том, что время арабского владычества оказалось роковым для безвозвратно погибших ранних армянских кодексов. Мало сохранилось их и от IX века, когда страна в ожесточенных схватках с арабами начинает постепенно отвоевывать самостоятельность. Может быть, к этому времени следует отнести некоторые иллюстрации не дошедших до нас рукописей, позднее подшитые к случайным кодексам, а следовательно, не имеющие точной даты.

В эту группу можно включить миниатюру со сценой рождества Христова и поклонения волхвов так называемого Красного Евангелия, написанного в 909 году. Эта единичная миниатюра служит для нас драгоценным свидетельством развития армянской книжной живописи какого-то определенного ее направления на том этапе, когда непрерывные народные восстания уже предвещали конец арабского владычества. Возможно, что к IX веку относится и единственная лицевая миниатюра рукописи Матенадарана № 7739, исполненная также вдоль листа. На ней представлена сцена «Благовещение у колодца».

От IX века дошла до нас только одна точно датированная иллюстрированная рукопись. Это так называемое Лазаревское Евангелие и, написанное в 887 году в области Вананд (главный город — Карс) писцом Сахаком Ванандеци, как и все ранние армянские рукописи, крупным еркатагиром. Каждая страница, являясь законченным художественным произведением, свидетельствует, что каллиграфическое искусство достигло уже большого совершенства. Тексту предшествуют хораны. В памятной записи этой рукописи назван правитель страны князь князей Ашот Багратуни, который в 887 году (год окончания рукописи) стал царем сложившегося в это время самостоятельного армянского государства. Упоминается и его сын Смбат (891-915), занявший царский престол после смерти отца.

Царство Багратидов было создано в процессе ожесточенной борьбы с арабами, в период ослабления и распада Арабского халифата. В ту пору феодальное общество Армении переживало новый этап развития. Укреплялось крупное феодальное землевладение, с отделением ремесла от сельского хозяйства вырастал феодальный город. Основной областью, входившей в состав царства Багратидов, был Ширак со столицей в Ани, отчего и само государство нередко называется Анийским. В миниатюрной живописи этого времени возрождаются ранние образцы, по-видимому связанные с не дошедшими до нас древними иллюстрированными рукописями Армении.

Замечательным и самым ранним памятником этого нового подъема является иллюстрированное Четвероевангелие, вложенное царицей Млке, племянницей Смбата I Багратуни и женой Гагика Арцруни (908-937), владетеля Васпураканского царства, в Варагванк. Согласно новому исследованию памятных записей рукописи, она была исполнена не в 902 году, как считалось ранее, а в 851 году.

Обычно в литературе подчеркивается довольно большое количество дошедших до нас ранних (X-XI вв.) художественных рукописей Армении. Но стоит лишь обратить внимание на то, как далеко друг от друга отстоят скриптории, в которых они были исполнены, и становится ясным, что восстановить цельную картину развития миниатюрной живописи этих столетий в настоящее время не представляется возможным. Далеко не для всех школ можно наметить и плавный стилевой переход от X к XI веку. Взлет искусства миниатюры, представленный ярче всего Эчмиадзинским Евангелием, постепенно спадает в менее художественных, порой консервативных вариантах. Какое ведущее направление приходит ему на смену? Ответ на этот вопрос, если иметь в виду первую половину XI века, в настоящее время не представляется возможным из-за отсутствия материала даже для Анийского царства, переживавшего блестящий расцвет.

Этот период представлен небольшим количеством единичных иллюстрированных рукописей, частично исполненных за пределами коренной Армении. При всей их случайности, такие памятники заслуживают большого внимания как драгоценные крупицы художественной жизни Армении, представление о которой для нас почти утрачено. Некоторые из них являются последними звеньями предшествующего развития армянской миниатюры или знакомят нас еще с одним из аспектов школы Эчмиадзинского Евангелия; другие позволяют наметить непрерывную линию оригинального, длительно существовавшего художественного течения.

Целостная, наиболее многочисленная и демократичная группа кодексов середины XI века концентрируется в Малой Армении, другая, представленная парадными манускриптами, исполненными, быть может, в области Аршаруник, граничившей с Шираком, относится к середине и второй половине XI века. На протяжении того же столетия переживает расцвет аристократическое направление армянской миниатюры, которое можно назвать «византинизирующим». Две рукописи, исполненные за пределами Армении, относятся ко второй половине и концу XI века.

Сохранению манускриптов немало способствовал традиционализм, характерный для искусства средневековья. Особенно сильно он сказывался при переписывании священных текстов, которым сопутствовали иллюстрации. Нередко и они становились столь же непререкаемым образцом, как и текст евангельской книги. Но такая специфика миниатюр отнюдь не снимает вопроса о творческой переработке образцов, большей или меньшей верности им в зависимости от школы, направления, а также таланта мастера. С поставленными проблемами связано и изучение армянской иконографии, на которую до второй половины XX века обращалось мало внимания.

Источник: Измайлова Т. Армянская миниатюра XI века, 1979

Фото обложки: Христос на троне. Эчмиадзинское Евангелие, 989. Из коллекции Матенадарана