Для того чтобы найти начало чего-либо, нужно, как говорили древние мудрецы, зрить в корень. А корни слова «педагог» ведут вглубь истории Древней Греции, где постаревшие домашние рабы в зажиточных семействах получали за свою верность такую «милость» — становились педагогами детей, достигших школьного возраста. Они сопровождали их в школу, носили письменные принадлежности, следили за безопасностью и заодно объясняли правила и те вещи, о которых их воспитанники не имели понятия. Со временем педагог становился ребенку ближе, чем члены родной семьи, что конечно же изменило многое в его положении. Верные рабы больше не могли претендовать на такие должности — настал черед ученых, знатных воинов, аристократов.

Педагогом Александра Македонского был великий Аристотель, основавший в садах Ликеона, неподалеку от Афин, свою «схолу» [Ликеон или Ликей — горный хребет в Греции, где в IV в. до н.э. Аристотель создал свою философскую школу. Именно отсюда произошло слово «лицей». — Прим. ред.]. Схола была тем местом, где досужие аристократы собирались и, устроившись на полукруглых каменных скамьях, часами вели разговоры на различные философские темы — пустые с точки зрения афинских обывателей. Это и есть первоначальный смысл понятия «школа» — место для тех, кто не трудится, свободен. В армянском языке это слово сохранило оба своих смысла: «парап» — пустой, полый, ничем не заполненный, отсюда «парапут» — пустырь и «парапурд» — локдаун. Но также «парапел» — заниматься, учиться, «парапмунк» — занятие. Сохранились в армянской лексике и сведения о функциях педагогов, но — несколько другие. «Дайак» или «дастиарак» — помощник-воспитатель, но не раб. Именно эти рассыпанные по старым рукописям сведения помогли историку Раффи создать в романе «Самвел» трогательный образ старого Арбака — верного слуги, воспитателя, «дядьки» юных Мамиконянов — Самвела и Артавазда. Он не только учил их премудростям верховой езды, охоты и прочим необходимых князьям навыкам, но и давал простые уроки чести и достоинства, вовремя удерживал от совершения опрометчивых поступков.

К середине IV века должность «воспитателя» в княжеских семьях считалась одной из самых почетных. Бывали случаи, когда семьи «обменивались» детьми для воспитания, это имело и некое значение «страховки». Такими «семейными» союзами они обеспечивали себе пассивное, но длительное противостояние любым царским притязаниям и наказаниям. Согласно историку Агафангелу, после убийства царя Хосрова II — отца Трдата Великого — наследника-младенца, а также Григория Просветителя от рук палачей спасли их «наставники», обеспечив им безопасность до самого совершеннолетия. Можно предположить, что педагоги избирались отцами семейств и на протяжении нескольких поколений одни и те же семьи могли как менять, так и сохранять свои связи в этой области. Но был один род, который в течение 400 лет держал эту должность при царском дворе. Это княжеская нахарарская семья Багратуни — педагоги наследников царского престола. От их мудрости, образованности, лояльности к властям и любви к Родине зависела судьба целого государства. Они же и короновали своих наследников при восхождении на трон, словно признавая всю ту ответственность, которую несли до последней минуты.

Историк Мовсес Хоренаци рассказывает, что «дайак» (воспитатель, дядька, педагог) Арташеса I Смбат Багратуни при нем получил в управление южные войска Великой Армении. Это значит, что представители княжеского рода обладали статусом не просто царских наставников при дворе, но и оставались как ближайшие советники и помощники правителей. Мовсес Хоренаци повествует также о военных событиях IV века и, описывая смерть отступника и предателя Меружана Арцруни, снова упоминает ритуал коронации князьями Багратидами. Смбат Багратуни (Смбат — родовое имя князей), желая предателю мучительной смерти, после боя не увел его, пленного армянского нахарара к католикосу Нерсесу, а учинил на берегу Аракса свой суд. Согнув стрелу в кольцо наподобие венца, он держал его на огне до тех пор, пока железо не стало огненного цвета. Затем Багратуни надел на голову Меружана раскаленное кольцо с ритуальной речью: «Венчаю тебя на царство, Меружан, потому что ты сам пожелал того, и мой долг рыцаря исполнить твое желание».

Со временем воспитание детей стало частью образовательной системы. А благодаря обученным педагогам и школе эти понятия превратились едва ли не в тождественные. Но все-таки педагог стал чем-то большим, нежели воспитатель или провожатый в школу. Педагог — это скорее наставник, указывающий путь, направление движения. И как предводитель, он освещает дорогу не одному ученику, и даже не одной семье, а целому поколению. Его школа — не место для учебы, а путь к результату, к которому стремился он сам. Именно в этом ключе мы и предлагаем рассматривать некоторые моменты армянской истории.

Историк, переводчик, преподаватель армянского языка Нуне Мхитарян специально для Армянского музея Москвы

Обложка: Рафаэль Санти. Афинская школа, 1510—1511. Фото: wikimedia.org