Джон Гаро: забытый мастер света
Джон Гаро — «забытый мастер света», человек, чьё имя когда‑то гремело в художественных салонах Бостона, а сегодня известно лишь специалистам. Его камера увековечила образы губернаторов, актрис и профессоров Гарварда; его студия на Boylston Street стала «университетом портретного искусства» для будущего мэтра Юсуфа Карша.
Парадоксально, но после смерти Гаро в 1939 году большая часть его негативов исчезла, а слава растворилась вместе с ними. Эта статья вновь открывает историю великого художника, в которой мы проследим путь героя от армянского Харпута до гостиных Новой Англии, параллельно анализируя технику съёмки, круг заказчиков и влияние на поколение фотографов.
Будущий фотограф родился между 1868 и 1870 гг. в городе Харпут Османской империи в семье протестантского пастора. Обучение в миссионерской школе дало ему базовую грамоту и привило вкус к искусству, но политическая нестабильность, а именно систематические преследования армянского населения, заставила подростка покинуть родину: в 1884 г. четырнадцатилетний Ованнес Гароян (так звучало его имя по‑армянски) очутился в американском Вустере, штат Массачусетс. Первыми заработками подростка был неквалифицированный труд рабочим: иллюстрирование валентинок и даже вязка колючей проволоки на металлургическом заводе. Главным уроком первых лет эмиграции стало убеждение, что труд и образование открывают любые двери.
В 1889 г. Гаро перебирается в Бостон и в следующем году получает место «артиста‑ретушёра» в Beckford Photo Studio на Winter Street. Днём он обрабатывал стеклянные пластины (до изобретения фотоплёнки фотоматериал хранился на стеклянной подложке), а вечерами посещал занятия в Normal Art School, изучая живопись и анатомию. В 1902 г., скопив средства и арендовав чердак неподалёку от Бостонской публичной библиотеки, он открывает собственную студию под номером 739 Boylston Street — просторный зал со стеклянным потолком, двенадцатиметровым северным окном и системой подвижных штор.
В эпоху, когда многие фотографы уже экспериментировали с магнием и электрическими вспышками, Гаро принципиально работал только с естественным светом. Он поднимал шторы, «рисуя» мягкий боковой контур на лице модели, а затем на минуту мог «закрыть небо», оставляя выразительный рисунок рук. Отчасти именно эта режиссура света породила сравнение студии с декорациями из фильма «Гражданин Кейн». Тёмные панно, персидские ковры и трофейные головы животных создавали у клиентов ощущение респектабельного салона, в котором портрет становился не обычной услугой, а совместным актом творчества.
Заказчиками студии были оперная певица и киноактриса Джеральдина Фаррар, будущий президент США Калвин Кулидж, дирижёр Сергей Кусевицкий и профессора Гарварда. Портрет Кулиджа, написанный в 1920‑е годы, позднее украсил Белый дом. В 1914 г. Ассоциация фотографов Новой Англии присудила Гаро золотую медаль за образ директора Boston Normal Art School Джорджа Бартлетта. Рецензенты отмечали «психологическую глубину при полной мягкости светотени».
Сергей Кусовицкий, русский и американский контрабасист, дирижёр и композитор, точная дата неизвестна. Источник.
Джеральдина Фаррар, оперная певица и киноактриса, 1908 г. Источник.
Хотя Гаро не принадлежал к нью‑йоркскому кругу Photo‑Secession (движение начала XX века, утверждающее фотографию как часть изящных искусств), его мягкие фокусные отпечатки, тонированные в платине и бромойле (два способа фотографического процесса), вписались в эстетику позднего пикториализма (эстетическое течение, приверженцы которого стремились картинному фотографическому изображению). В отличие от Стайхена, одного из наиболее влиятельных мастеров фотографии XX века, Гаро не стремился к абстракции: главным оставалось «раскрыть характер через свет», чему способствовал и крупный формат камер 8×10. В салонных каталогах 1920‑х его работы шли рядом Генрихом Кюном, австрийским пионером в мире фотографии, укрепляя статус Бостона как одного из центров художественной фотографии.
В 1928 г. в студии Гаро появился 19‑летний канадский армянин Юсуф Карш. Для ученика это была «школа Микеланджело» — так он вспоминал годы стажировки. Гаро приучил Карша к дисциплине ручных процессов (платиновые, гуммиарабиковые, бромойльные отпечатки), но главное — к наблюдательности: «Сначала пойми, что ищешь, а потом фиксируй», — наставлял мастер. Позднее Карш признавал влияние Гаро лишь «в подходе, а не в интерпретации», однако приём драматического бокового света стал торговой маркой его собственных портретов Черчилля и Хемингуэя. Через Карша техники Гаро вошли в канон мировой фотографии.
Личная трагедия настигла мастера в конце 1930‑х: ухудшилось здоровье, заказчиков стало меньше, а 7 марта 1939 г. Гаро умер в городской больнице Бостона. В тот же год его студию распродали за долги; негативы разошлись по рукам, часть была уничтожена. Карш, уже прославившийся в Канаде, безуспешно пытался собрать наследие учителя и пожертвовать музею. Сегодня около шести десятков отпечатков хранятся в Library and Archives Canada, двадцать — в Harvard Art Museums, отдельные экземпляры — в Met и National Portrait Gallery.
Джон Гаро принадлежал к поколению, которое ярко показало художественный потенциал фотографии до появления лёгких вспышек и плёночных камер. Его искусство соединяло ремесленную виртуозность, знание психологии и театральность, а воспитанный им Юсуф Карш сделал эти принципы мировым стандартом. Возвращая имя Гаро в историю, мы возвращаем и идею о том, что свет — важнейший сюжет портрета. Возможно, кому-то удасться собрать рассеянные шедевры, и это позволит новому поколению фотографов увидеть, как тонкая игра естественного света способна раскрыть «мгновение истины» в человеческом лице.
Источники:
Karsh Y. Yousuf Karsh: Heroes of Light and Shadow. – Stoddart, 2001.
Karsh Y. Karsh: a fifty-year retrospective // (No Title). – 1983
PhotoSeed. Bildnis (Portrait #2) // Historic Photography Online Archive.