Михаил Дудин: «Григор Нарекаци — поэт из храмовой библиотеки общечеловеческой культуры»

Русский писатель Михаил Дудин (1916–1993) на протяжении многих лет обращался к творчеству армянских поэтов. Он переводил Аветика Исаакяна, Амо Сагияна, Сильву Капутикян, Ваана Терьяна, Егише Чаренца, Геворга Эмина. Особенно важным для него было наследие поэта и богослова Григора Нарекаци (ок. 950–1003/1011). Его «Книге скорбных песнопений» — одной из вершин средневековой армянской литературы — Дудин посвятил своё эссе «Поиск истины».

Мозаичное изображение святого Григория Нарекаци в монастыре конгрегации мхитаристов, Венеция / wikipedia.org

МИХАИЛ ДУДИН

Поиск истины

Я только что прочёл «Книгу скорби» Григора Нарекаци в рифмованном переводе на русский язык, выполненном Наумом Гребневым, причём в книге переводу сопутствует текст на грабаре и некоторые главы в подстрочном переводе. Перевод сделан выборочно, но тем не менее он даёт представление о величии и великих терзаниях творческого духа автора, пытающегося дойти до сути истины, поэтому даже религиозные догмы и постулаты, осмысленные с разных сторон пытливым разумом гения, превращаются из узаконенной неподвижности в живое биение мысли, ищущей выхода.

Что такое знание? Что значит знать? — как бы спрашивает автор и всем своим страстным рассуждением, блестяще оправленным в образную систему сравнений и метафор, отвечает: знать — значит брать ответственность на себя. И в этом, как мне кажется, и есть первооснова современности «Книги скорби».

Он был монахом, этот мучающийся противоречиями своей души поэт и философ, Григор Нарекаци, и эхо его внутренней борьбы за справедливость Неба и Земли, Человека и Бога, отчеканенное в бронзе его поэзии, через десять столетий доходит до нас и поражает своей страстью, неистовым борением мыслей, отчаянием и страданием неотвратимого поиска истины, как будто «нет правды на земле, но правды нет и выше». Это не только слова из пушкинской трагедии, но и смысл «Книги скорби», та почва, на которой растут мучительные поиски творческого духа человечества и в нашем двадцатом столетии, и утверждение Нарекаци: «Горе грешнику, ходящему по двум стезям» — становится особенно понятным сегодня, овеянное горячим дыханием спотыкающейся от скорости истории.

Когда читаешь «Книгу скорби», поражаешься титанической силе Григора Нарекаци, ворочающего каменные глыбы вековечных устоев человеческой морали, и начинаешь понимать, что на этих камнях сомнений только и может расти зелёная трава истин человеческой жизни.

«Семь раз отмерь — один раз отрежь» — этим только и занимается автор «Книги скорби» в бесчисленных вариантах, в лабиринтах возможного и невозможного, пробираясь, продираясь через них к свету гармонии.

Дело не в том, находит он или не находит истину. Дело в методе, в запечатлённом пути поиска, обрывающегося бездной, и, наверное, поэтому «Книга скорби» предстала передо мной как книга великого творческого мужества человека, отважившегося на этот подвиг во имя связи всех концов в один узел жизни.

Видимо, автор обладал какой-то нечеловеческой упорной силой настойчивости.

Свет его души, оставленный в его поэзии, оказывается, горит и сегодня и светит свершениям наших дней. Я думал об этом, когда смотрел прекрасную ленту режиссёра Генриха Маляна «Наапет» о страдном пути мучений и предательств, свалившихся на плечи одного человека, и его преодолении, о гордой человеческой сути, о человеческом начале в самой душе человека, умеющего сажать в возделанную им, его руками, каменистую землю семена самой жизни, семена мудрости и познания.

Слава несущему самый тяжкий груз на земле, груз познания человеческого рода!

Григор Нарекаци — поэт из храмовой библиотеки общечеловеческой культуры. Он есть хвала и честь армянского народа, его глубоких корней в прошлом, его ветвистой кроны в будущем. «Книга скорби» — это голубое высокое небо совести с чистым солнцем великой мысли в куполе, с солнцем беспокойной мысли, равно спасающей нас от ожирения бездарности и от патологии корысти.

1978

Источник: Дудин М.А. Собрание сочинений: в 4 т. — Москва : Современник, 1988. — Т. 3. Переводы. Поле притяжения: Проза о поэзии.