Удары неумолимой судьбы: картины Вардгеса Суренянца «Попранная святыня» и «Покинутая»
Массовые убийства армян в Османской империи в 1894–1896 годах — трагедия, нашедшая художественное отражение в произведениях Вардгеса Суренянца. Среди них — картины «Покинутая» и «Попранная святыня», написанные художником в эти годы.
Вардгес Суренянц. «Покинутая», 1894. Музей искусств имени А. Кастеева (Казахстан, Алма-Ата) / artchive.ru
В 1894 году на 22-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок была экспонирована картина «Покинутая». Перед закрытыми дверями церкви, склонив голову, плачет маленькая девочка. Это одна из сотен тысяч сироток, которые шли, униженные и голодные, из города в город, сквозь огонь и страдания, однако нигде не нашли крова и возложили последнюю надежду на Бога — но двери церкви оказались закрытыми.
С большой любовью рисуя все детали архитектурного памятника старины, художник восхищается вкусом своего народа, неповторимыми сокровищами его духовной культуры. В сопоставлении величавого памятника архитектуры и жалкой фигуры девочки заложена определённая символика.
Картина «Попранная святыня» (1895), выставленная на 23-й выставке передвижников, продолжает тему «Покинутой». Изображён интерьер армянской церкви. Фигура убитого священнослужителя и в беспорядке разбросанные предметы с очевидностью передают трагедию разгрома.
Вардгес Суренянц. «Попранная святыня», 1895. Национальная галерея Армении
В центре картины — книги, средневековые рукописи — памятники культуры, веками создававшиеся армянским народом, растоптанные и порванные погромщиками. Они свидетельствуют о преступлении не только против армянского народа, но и мировой цивилизации.
Ровный дневной свет, холодноватый серебристый тон каменного пола, размеренный ритм его квадров оттеняют царящий в картине беспорядок, подчёркивают неестественность происшедшего.
Характерно, что Вардгес Суренянц обе свои картины — «Попранная святыня» и «Покинутая» — связывает с памятниками культуры армянского народа — архитектурой, рукописями. По словам Суренянца, подобные памятники являлись хранителями, летописью исторических событий, они неразрывно связаны со всеми течениями жизни армянского народа. «Самые тончайшие струны армянской души являлись её [армянской архитектуры] матерью и воспитателем. Она в победные годы народа надевала свои самые роскошные одеяния и ликовала вместе с народом, а в годы отчаяния снимала с себя украшения и надевала траур. Удары неумолимой судьбы испещрили её чело бороздами», — писал Суренянц в одной из своих статей, посвящённых армянской архитектуре.
Художник с большой любовью и мастерством изображает каждый камень храма, который словно оживает, украшенный тонкой строгой орнаментальной резьбой. Фактуру книги, осязаемость камня он передаёт с помощью мягкой светотени — живописный приём, характерный для творчества мастера.
Подготовлено по изданию: Мария Казарян. «Суренянц». — Москва : Издательство «Искусство», 1962.